Так вот. Знаком-то он с Юрой был, но никогда их отношения дальше «здрасьте-здрасьте» не заходили. А тут зовёт…

Егор подошёл и пожал протянутую руку.

Цыган Юра был старше Егора лет на десять-двенадцать, ниже ростом, но гораздо массивнее. Его тёмное лицо лоснилось от пота, толстые губы были растянуты в улыбке, но глаза… глаза явно не желали Егору добра и благополучия – в них мерцала одна только цыганская оценка будущей жертвы и плохо скрытая насмешка.

– Здравствуй, сосед.

– И ты здравствуй.

– Как дела?

– Нормально. А у тебя?

– Хорошо, только заботы всякие достали.

– Ну, заботы нынче у всех.

– Э, тебе хорошо, один живёшь, а я от этих женщин скоро с ума сойду.

Егор усмехнулся и промолчал.

– Я слышал ты новую машину купил, – после некоторой паузы продолжил Юра.

– Ага, – не моргнув глазом соврал Егор. – Только не купил. Подарили. И, представляешь, оказалась в точности такой же, какая у меня и была. Даже цвет тот же. А старую на запчасти продал.

– Ну! – цыган сделал вид, что поверил. – Ты знаешь, я такую давно хотел. Продай, а? Тысячу долларов дам.

Егор только рассмеялся.

– Не хочешь тысячу, возьми две, – показал широту цыганской натуры сосед.

– Извини, Юра. Хоть пять давай, не продам. Это подарок, понимаешь? Как можно продать подарок?

– Слушай, зайдём ко мне. Вина выпьем, потолкуем. Три тысячи. Тебе за «копейку» никто больше не даст. А на эти деньги купишь себе «пятёрку». Ну, три с половиной тысячи. Только потому, что ты мой сосед. У тебя же ещё деньги погулять останутся и ещё что-нибудь полезное для дома купить или для твоей девушки. У тебя же есть девушка?

– А как же!

– Вот видишь! – обрадовался Юра.

– Извини, сосед, не могу. Я же тебе говорю, подарок. А мы, русские, подарки не продаём. Да её ёщё и в порядок приводить надо. С утра вот сегодня не завелась…

– А я что, не русский, что ли? – деланно обиделся Юра. – Тоже в России с рождения живу.

– Значит не русский, коль подарок продать предлагаешь, – жёстко сказал Егор – ему уже надоела эта странная беседа.

Вот же, племя цыганское, подумал он со смешанным чувством восхищения и неприязни, уже что-то пронюхали. Но откуда? Володька проболтаться не мог. Я, вроде, тоже помалкивал. Хотя… Егор вспомнил сержанта Бородина, Зойку и бандитов Бори Богатяновского. Сержант наверняка растрепался коллегам о необычной «копейке», к которой не прилипает пыль и грязь; Зойка тоже не могла не рассказать подругам о новых своих приятелях с чудесной машиной; а уж бандитам сам бог велел обсудить вредный «жигулёнок», способный уйти на трассе от мощного «мерседеса».

Вот и пошёл слушок гулять по свету, ну а цыгане тут как тут. Это ведь только кажется, что Ростов большой город, а на самом деле, если копнуть, все здесь друг друга знают если не напрямую, то через знакомых или знакомых знакомых – точно.

– Я тебе потому предлагаю продать, – сказал Юра, – что ты мой сосед, и я с тобой уже пять лет на улице здороваюсь. Жалко мне будет, если ты машину потеряешь.

– Это как? – заинтересовался Егор.

– А так. Знаешь самую главную цыганскую тайну?

– Это про то, что краденный конь дешевле купленного? – пренебрежительно заметил Егор, совсем недавно прочитавший очень смешную книгу писателя Михаила Успенского под названием «Там, где нас нет», в которой как раз и раскрывалась эта самая главная цыганская тайна.

– Ты смотри! – удивился Юра. – Знаешь. Откуда знаешь, а?

– Живу давно.

– Ну, если знаешь и давно живёшь, то понять должен, что я тебе помочь хочу.

– Так-так, – подбоченился левой рукой Егор. – То есть, ты мне хочешь сказать, что если я не продам тебе машину, то её попросту угонят?

– Я всегда знал, что ты догадливый.

– И кто же, интересно, это сделает?

Цыган молча поднял к небу чёрные глаза.

И тут Егор по-настоящему завёлся. Припомнил он всю свою безалаберную, но честную жизнь и всё, что этой самой честной жизнью нажил; припомнил также и то, что нажил за свою отнюдь не честную жизнь тот же цыган Юра (кроме поражающего своей пошлой роскошью дома, в гараже у соседа имелось две машины: новенький «Рено» и «Ниссан Максима» позапрошлого года выпуска) и пришла ему неожиданно в голову весёлая и сумасшедшая мысль. «Обведу ромалэ вокруг пальца! – подумал он, – пусть хоть раз в жизни почувствует себя в чужой шкуре. И даже не обведу, а…».

– Ладно сосед, – внешне спокойно сказал Егор, доставая сигареты и предлагая их цыгану (Юра отказался и достал свои – курил он «Винстон»). – Раз такое дело, то я предлагаю

заключить пари. Поспорить по– нашему. Или побиться об заклад Это я всегда пожалуйста, – с готовностью откликнулся он. – О чём спорить будем?

– Э-э… – Егор сделал вид, что неожиданно засомневался. – А вдруг я выиграю, а ты потом скажешь, что никакого пари не было? Ты меня Глаза у Юры сверкнули быстрым тёмным блеском, и весь он даже как извини, конечно, но вы, цыгане, такой народ… ненадёжный в этом смысле. Обманешь ведь, а?

– Ты говори да не заговаривайся, – обиделся Юра. – Цыган обмануть может, этим и жив, но смотря в чём. В честном споре между двумя мужчинами цыган никогда не обманет.

– Так уж и не обманет? – прищурился Егор.

– Ну, может, конечно найдётся какой-нибудь отщепенец… Но я обмануть не могу. Не так воспитан.

– Ну-ну. Верю. Но всё равно свидетели нужны. Уж больно заклад у нас серьёзный будет.

– Да ты хоть скажи, что за пари и что за заклад?! – не выдержав, воскликнул цыган Юра. – А то я, может, ещё и спорить-то с тобой не буду!

– Ага. Уже испугался, – с видимым удовлетворением констатировал Егор и тут же добавил, заметив, как потемнело лицо цынана. – Ладно, ладно… Шучу. Значит пари такое. Если ты или любой из твоих знакомых заведёт мою машину и доедет на ней… ну, хотя бы до поворота на трассу, то я тебе её отдаю даром. Если же нет, ты платишь мне пять тысяч американских долларов. Время– с того момента, как ударим по рукам и до двадцати четырёх часов сегодняшнего дня. То есть до полуночи. Разрешаю лезть под капот, копаться в моторе, менять свечи и даже аккумулятор. Со своей стороны, впрочем, гарантирую, что никаких поломок там нет. Всё в полном порядке и отлично отрегулировано. Бензин в баке есть. Просто ты её не заведёшь… А вон, кстати, и свидетели идут подходящие.

Со стороны центра, шагая прямо посередь улицы, к ним приближались братья Волошины. Сашка и Лёшка. Братья были близнецами, но близнецами разнояйцовыми, то есть, совершенно не похожими друг на дружку: худой длинный и черноволосый Сашка и невысокий полный белобрысый Лёшка. Оба давно занимались челночным бизнесом, в котором достигли определённых успехов (сами уже на рынке не стояли – нанимали продавцов), ни от кого не зависели и жили на соседней улице в большом собственном добротном доме с мамой и замужней сестрой. Оба были холостяки, и обоих Егор знал с самого детства.